На снимке из Бундесархива (Bild 101I-287-0872-28A), сделанном в конце 1941 или начале 1942 года, – казнь партизан в Орле.
Подобных фотографий – многие сотни, но эта особенно интересна тем, что показывает публику, собравшуюся посмотреть казнь. Как минимум у пятерых служащих вермахта, возможно, еще у шестого (крайнего справа), в руках фотокамеры. Плюс седьмой фотограф снимает всех прочих. Неужели все они – военные корреспонденты? Нет.
Сегодня мы знаем, что, отправляясь в Восточный поход, множество солдат вермахта взяли с собой личные фотокамеры. Чтобы запечатлеть завоевание Lebensraum, очищение его от евреев и большевиков, а заодно и собственные военным подвиги.
Благодаря этим фотографам-любителям стала возможна выставка «Преступления вермахта 1941-1944», на которую в 1995 году неоднозначно отреагировала немецкая общественность и которая вызвала многолетнюю и очень эмоциональную дискуссию в немецких политических и исторических кругах. Многие удивлялись: откуда так много фотографий? Кому пришло в голову снимать казни и трупы? Действительно, количество повешенных и расстрелянных просто подавляло посетителей выставки, приводило в ужас. Вот он ответ.
Современному поколению, имеющему по нескольку камер в смартфоне и возможность делать сколько угодно снимков чего угодно, трудно себе представить, какое значение имела фотография в те времена. Пленка стоила денег, ее проявка и печать снимков – тоже. Профессиональные фотографы и корреспонденты – у них работа. Но обычные люди фотографировали моменты, которые имели большое значение, о которых действительно хотелось сохранить память. Чтобы потом пересматривать снимки, показывать друзьям и близким. В горячих обсуждениях роли вермахта в Vernichtungskrieg, т.е. войне на уничтожение, о желательности или нежелательности презентации подобных фото, а также о контексте, в котором их следует презентовать, практически не затрагивался вопрос о мотивах самых обычных солдат, пришедших не просто посмотреть, но именно сфотографировать казнь.
